(Савёлов Большой Иван Петрович; 6.01.1621, Можайский у.-17.03.1690, Москва), патриарх Московский и всея Руси. И. был старшим сыном можайского помещика, царского кречетника Петра Ивановича Савёлова и Евфимии Реткиной (Редькиной) (в иночестве Евпраксия). В семье кроме него было 5 детей: Павел, Тимофей, Иван Меньшой и 2 дочери, одну из к-рых звали Евфимией. Отец И. принадлежал к можайской ветви рода Савёловых - потомственных мастеров соколиной охоты; мн. родственники И. служили государевыми сокольниками: дед Иван Осенний Софронович со старшими братьями Федором Арапом и Василием, двоюродные дяди Акиндин Иванович, Григорий Федорович и Гавриил Васильевич, двоюродный брат Иван Федорович.
Когда Ивану Большому Савёлову исполнилось 14 лет, он должен был поступить на службу. Документальных свидетельств о его карьере до 1644 г., когда он в качестве сытника получил земельные наделы в Можайском и Белозерском уездах, нет. По-видимому, в сер. 30-х гг. XVII в. Иван Большой или занялся фамильной профессией, или стал одним из дворцовых служителей. Последнее более вероятно, поскольку его связь с дворцовым ведомством прослеживается по документам: в царской грамоте от 2 сент. 1652 г. в Можайск воеводе кн. Я. Шаховскому о наделении И. Савёлова «по-прежнему» меновым поместьем указано звание последнего - «Кормового дворца стряпчий рейтарского строю» (РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 64. Л. 9-9 об.). В кон. 30-х гг. XVII в. Иван взял в жены Евфимию, «от благочестивых родителей рожденну и воспитанну», в браке с к-рой имел 4 детей, чьи имена неизвестны. Существует гипотеза, что 4 последних поминания в синодике рода И. из Чудова в честь Чуда арх. Михаила в Хонех муж. мон-ря : Софроний, Гликерия, Елена, Гурий - относятся к детям патриарха (Савёлов Л. М. 1912. С. 3. Примеч. 3).
Среди современников было распространено мнение, будто И. обучился грамоте, только став монахом, что давало повод для пренебрежительных отзывов о первосвятителе («патриарх Иоаким мало и грамоте умеет»). Однако в Житии И. утверждается, что в детстве, «егда приспе время, вдаша его в научение грамоте, и Божию благодатью изучися писанию книжнаго чтения» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 3). По распространенному церковному преданию, И. обучался в Киево-Могилянской коллегии (портрет И. находился в коллегии среди портретов знаменитых учеников). Однако никаких следов латинско-польск. образования, насаждавшегося в коллегии, во взглядах грекофила И. нет; патриарх был резким противником католич. влияния на правосл. Церковь. По-видимому, он в детстве получил обычное для православных великороссов в XVII в. начетническое образование. Есть основания говорить о принадлежности И. Савёлова в период жизни в Москве, до отъезда на военную службу, к кружку интеллектуалов-эллинофилов, группировавшихся вокруг мон. Епифания (Славинецкого) и окольничего Ф. М. Ртищева (известно о покровительстве Ф. М. Ртищева и его отца М. А. Ртищева И., когда последний жил в Валдайском Святоозерском в честь Иверской иконы Божией Матери мон-ре , в московских мон-рях). Возможно, в Москве И. Савёлов приобрел познания в греко-слав. книжности, не исключено, что он получил начальные сведения о греч. языке.
В 1649 или в 1650 г. И. П. Большой Савёлов поступил на рейтарскую службу в полк И. Фанбуковена (ван Буковена). Этот полк представлял собой не столько боевую часть, сколько учебный центр, готовивший из рус. служилых людей офицеров армии «нового строя». Рядовые рейтары полка Фанбуковена сохраняли свой социальный статус, оставаясь в списках учреждений и корпораций, где они состояли до записи в полк, и продолжали получать там жалованье и «наддачи» (см. уже упоминавшуюся грамоту можайскому воеводе кн. Шаховскому от 2 сент. 1652 г., а также грамоту ему же от 7 окт. 1652 г., где И. П. Большой Савёлов назван «Кормового дворца стряпчим» (РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 64. Л. 257 об.-258)). Младший брат и полный тезка будущего патриарха И. П. Меньшой Савёлов, служивший в рейтарах в 50-60-х гг. XVII в., также фигурирует в приказной документации. Но хотя к нач. 50-х гг. оба брата Савёловы были рядовыми рейтарами, они имели разные поместные оклады: к лету 1651 г. старшему полагалось 200 четв. земли, младшему - 350 четв. И. П. Меньшой Савёлов, можайский дворянин «из выбору», во ввозной грамоте от 1 июня 1654 г. назван служилым человеком «рейтарского строю», тогда как И. П. Большой Савёлов осенью 1653 г. уже имел офицерский чин. После осени 1652 г. имя И. П. Большого Савёлова, стряпчего Кормового дворца, более не встречается в актах, запечатанных в Печатном приказе, в то время как его младший брат продолжал получать царские грамоты на землю и чины. Иван Меньшой Савёлов был произведен в ротмистры в дек. 1663 г., когда его старший брат уже принял постриг.
Осенью 1653 г. И. П. Большой Савёлов в числе особо отличившихся рейтаров получил чин поручика. С этого момента его служба в Кормовом дворце прекратилась и он оказался связан с полками «нового строя» и Иноземским приказом, в ведении к-рого находились офицерские кадры тех полков. В нояб. 1653 г. И. П. Большой Савёлов прибыл в пеший солдатский полк полковника Ю. Гутцова (Гутцина). Как следует из окладной ведомости «Имена начальным людем: капитаном, и порутчиком, и прапорщиком, которым дать государева жалованья кормовых денег на ноябрь, да на декабрь, да на генварь месяцы нынешнего 162-го году», на новой службе ему полагалось 3 р. 11 алтын «на месяц» (РГАДА. Ф. 210. Ст. Московского стола. Д. 867. Л. 293; ср.: Курбатов О. А. Организация и боевые качества русской пехоты «нового строя» накануне и в ходе Русско-шведской войны 1656-1658 годов // Архив РИ. 2007. Вып. 8. С. 174). В 1654 г. началась война между Россией и Речью Посполитой. 23 февр. полк Гутцова вступил в Киев и составил основу гарнизона города. Под 3 марта того же года в записную книгу Печатного приказа внесена царская грамота киевским воеводам князьям Ф. С. Куракину и Ф. Ф. Волконскому: «Велено быть на государеве службе в пешем в салдацком строе в Юрьеве полку Гутцова Ивану Савелову из порутчиков в капитанех на выбылое (вакантное.- А. Б. ) место» (РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 71. Л. 28 об.). Вместе с рус. гарнизоном И. П. Савёлов квартировал на Подоле. Во 2-й пол. июня 1655 г. полк Гутцова покинул Киев, в июле участвовал в составе армии боярина В. В. Бутурлина в боевых действиях на Правобережной Украине (История Киева / Редколл. тома И. И. Артеменко и др. К., 1982. Т. 1: Древний и средневековый Киев. С. 368; Мальцев А. Н. Россия и Белоруссия в сер. XVII в. М., 1974. С. 78).
Вскоре И. П. Савёлов получил известие о смерти жены и детей (вероятно, во время эпидемии чумы, охватившей летом-осенью 1654 центральные уезды России). Личная драма подтолкнула его к принятию монашества, буд. патриарх принял постриг в Межигорском в честь Преображения Господня мужском мон-ре под Киевом. Выбор Межигорского мон-ря мог быть результатом осознанного решения. После долгих лет запустения Межигорская обитель была возобновлена в 1600 г. иером. Афанасием Святогорцем, который, вероятно, ее устроил по афонскому образцу. Позднее в обители настоятельствовал (до своей хиротонии на Перемышльскую кафедру в 1622) последовательный борец за чистоту Православия Исаия (Копинский) . Пробыв «малое время» в послушниках, в нач. 1655 г. И. П. Большой Савёлов игуменом Межигорского монастыря Варнавой (Лебедовичем) был пострижен в монашество с именем Иоаким, после пострига исполнял послушание келейника у «благоговейного старца» иером. Маркиана. В апр. 1657 г. царь Алексей Михайлович послал через «старца» И. 100 р. в Межигорский мон-рь и 50 р. в Креховский мон-рь Львовского повета. До конца жизни И. с благодарностью вспоминал о месте своего пострига. Помимо щедрых пожертвований он даровал обители ставропигию и даже мечтал быть погребенным в ней (Савёлов Л. М. 1912. С. 63; Он же. 1896. Т. 2. С. 35).
В сент. 1657 г. грамотой патриарха Никона И. был переведен в Валдайский Святоозерский мон-рь. В Житии И. сообщается о назначении его строителем обители. Вскоре И. отказался от этого послушания и отошел «на том же острове во уединение, и поживе едино бодръственном посничестве и в молитвах лета некая (малая)» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 4). Ок. 1663 г. Никон (к этому времени оставивший Патриаршую кафедру, но сохранивший за собой управление рядом мон-рей) перевел И. строителем в Новоиерусалимский в честь Воскресения Христова муж. мон-рь , где буд. патриарх руководил сооружением Воскресенского собора. По-видимому, из-за конфликта с Никоном И. покинул мон-рь и, получив приглашение от Ф. М. Ртищева, перешел строителем в московский Андреевский мон-рь в Пленницах . Вскоре поступил на должность келаря в Новоспасский московский в честь Преображения Господня муж. мон-рь . Несмотря на то что новый келарь много сделал для наведения порядка в хозяйстве этого привилегированного мон-ря, у И. были столкновения с настоятелем обители архим. Прохором, невзлюбившим И., и с братией (в Житии рассказывается, что однажды монахи взбунтовались против келаря из-за недоброкачественной рыбы). На защиту И. встал живший в Новоспасском монастыре близкий к царю М. А. Ртищев.
На Соборе в авг. 1664 г. рус. иерархи рекомендовали И. на место архимандрита Чудова монастыря, освободившееся после того, как бывш. настоятель обители Павел был назначен Сарским и Подонским (Крутицким) митрополитом. 19 авг. в Донской иконы Божией Матери московском монастыре И. был рукоположен Новгородским митр. Питиримом во иерея (ранее митр. Питирим поставил И. «в священосцы, четцы, иподияконы и диаконы»). 22 авг. царь Алексей Михайлович предложил И. стать архимандритом Чудова мон-ря. По сообщению старообрядца диак. Федора Иванова , предварительно царь поручил М. А. Ртищеву испытать И., «которыя он держится веры - старыя или новыя», на что И. будто бы ответил: «Аз-де, государь, не знаю ни старыя веры, ни новыя, но что велят начальницы, то и готов творити и слушать их во всем» (МДИР. 1881. Т. 6. С. 229).
Являясь настоятелем Чудова монастыря, И. вошел в ближайшее окружение Алексея Михайловича и стал одним из главных исполнителей планов царя в устройстве церковных дел: в разрешении «дела Никона» и в борьбе с набиравшим силу старообрядчеством . По свидетельству Жития И., «пресветлый же великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия, и Малыя, и Белыя России самодержец, велми любяше и почитаху сего архимандрита Иоакима, и начасте сему повелеваше пресветлыя свои государские очи видети, и беседоваше с ним зело любезно, и в сладость послушаше его о всяких своих царственных великих [делах], ведый его мужа праведна и добродетелна, тиха и кротка» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 12). 18-19 дек. 1664 г. И. сопровождал Крутицкого митр. Павла, к-рый был послан в Новоиерусалимский мон-рь вслед за Никоном, забравшим из Москвы посох свт. Петра. И. способствовал возвращению святыни в Успенский собор Московского Кремля . Чудовский архимандрит входил в делегацию, приехавшую 13 янв. 1665 г. к Никону в Новоиерусалимский мон-рь, чтобы получить от него письма его покровителя боярина Н. А. Зюзина и уговорить Никона уйти на покой. Поездка была успешной: Никон отдал грамоты, согласился уйти на покой и не препятствовать выборам нового предстоятеля (позднее бывш. патриарх изменил свою позицию).
И. защищал имущественные интересы духовенства, при этом он стремился к ослаблению связи между приходскими священниками и светскими патронами храмов и к установлению контроля архиереев над церковной собственностью. В 1675 и 1687 гг. патриарх издал указы об установлении одинаковых для всех епархий налогов в пользу епископских кафедр. В 1676 г. был выпущен царский указ, запрещавший отмежевывать приходским храмам земли. И. сумел настоять на его отмене. Патриарх добился решения Боярской думы от 25 авг. 1680 г. о наделении новопостроенных в Московском у. церквей «из помещиковых и вотчинниковых земель» по определенным нормам. На всю территорию гос-ва эти порядки были распространены писцовыми наказами 1681 и 1684 гг. Земли эти закреплялись за Церковью в вечное владение и записывались в Патриаршей области в книгах Казенного приказа. Светский патрон храма теперь уже не мог распоряжаться землей и доходами с нее по своему усмотрению. Одновременно устанавливался контроль над этими владениями со стороны архиереев. Вся земля, находившаяся в пользовании церковных учреждений, начала рассматриваться как церковная собственность. В 1685 г., при новом межевании, патриарх пытался оградить неприкосновенность церковных имений от произвола писцов. Политика патриарха получила продолжение в действиях таких архиереев, как Александр Устюжский, Псковский архиеп. Маркелл , Афанасий Холмогорский, к-рые стремились освободить церковные земли от патроната приходских общин Севера России. Очевидно, что речь идет о системе мер, к-рую целеустремленно осуществлял епископат во главе с первоиерархом.
И. прилагал много усилий для поддержания авторитета патриаршей власти, боролся с личными противниками. Одну из главных опасностей в этом отношении для И. представлял ссыльный Никон, не признавший законности суда над ним, не считавший И. патриархом и называвший в письмах и челобитных патриархом себя. Весной 1676 г., вскоре после кончины царя Алексея Михайловича, Боярская дума и И. постановили перевести Никона из Ферапонтова Белозерского в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. монастыря в Кириллов Белозерский в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-рь с более строгим режимом содержания. Несмотря на неприязнь И. к низложенному первоиерарху, И. нельзя считать инициатором этого решения, авторами которого в первую очередь были бояре, резко настроенные против Никона (в первые месяцы после кончины Алексея Михайловича при дворе были сильны старообрядческие настроения). На заседании думы патриарх даже выступил против предложения бояр заключить Никона в земляную тюрьму в Кирилловом мон-ре (т. е. поступить с ним подобно тому, как Алексей Михайлович поступил с Аввакумом Петровым , Лазарем , Епифанием и Федором Ивановым). 14 мая решение думы было утверждено Собором. В 1678 г. стали очевидны симпатии Феодора Алексеевича и его окружения к Никону. По свидетельству биографа Никона И. Шушерина, самодержец неоднократно обращался к И. с просьбой освободить низложенного патриарха из заточения и разрешить ему жить в Воскресенском мон-ре (по-видимому, в связи с этими планами стоит проект Симеона Полоцкого о преобразовании епархиального деления Русской Церкви и об усвоении Никону сана папы), на что И. отвечал решительным отказом. Без согласия первосвятителя царь повелел перевезти Никона в Воскресенский мон-рь; по-видимому, предполагалось, что бывш. патриарх также прибудет в Москву, где его встретит царь. Однако в пути Никон скончался. И. отказался благословить совершение похорон по чину погребения патриарха и не участвовал в церемонии, состоявшейся 25 авг. 1681 г. в присутствии царской семьи. Возможно, в результате этого конфликта отношения между царем и И. обострились, что вылилось в столкновение, поводом для которого стало решение царя о возведении в сан митрополита 25 марта 1682 г. своего любимца - Суздальского архиеп. св. Илариона . Действия царя вызвали гнев И., к-рый снял с себя знаки архиерейского сана и облекся в простое монашеское платье, угрожая оставить Патриарший престол. Вскоре конфликт был исчерпан, и не позднее 16 апр. того же года Иларион получил сан митрополита. В окт.- нояб. 1675 г. И. предал архиерейскому суду Коломенского архиеп. Иосифа , позволявшего себе выпады по адресу первоиерарха. По инициативе И. 14 марта 1676 г. Собор осудил и приговорил к ссылке в Кожеезерский в честь Богоявления муж. мон-рь духовника умершего царя Алексея Михайловича протопопа А. С. Постникова. В апр. 1685 г. Собором был осужден Смоленский митр. Симеон (Милюков) . По мнению П. Н. Попова, главной причиной осуждения было несогласие митр. Симеона с И. по вопросам церковной жизни (в окт. 1686 после покаяния митр. Симеон вернулся на кафедру). При этом И. не был сторонником крайних мер наказания противников; по-видимому, он не был причастен к приказу о сожжении пустозерских узников 14 апр. 1682 г.
С кон. 60-х гг. XVII в. в Москве шли споры о времени преложения Св. Даров (см. в ст. Евхаристия), инициатором к-рых был бывш. воспитатель детей царя Алексея Михайловича Симеон Полоцкий, отстаивавший католич. т. зр. в этом вопросе. И. в данной полемике поддерживал грекофилов (Епифания (Славинецкого), Евфимия Чудовского, братьев Лихудов). И. не мог действенно противостоять Симеону, пользовавшемуся полным доверием царя Феодора Алексеевича и царевны Софии и создавшему в 1679 г. (возможно, в 1677) в царских покоях («в Верху») независимую от патриаршей цензуры типографию (была закрыта по настоянию И. в февр. 1683, после смерти Симеона). После 1680 г. взгляды Симеона распространял его ученик Сильвестр (Медведев) , осуждения которого в 1688-1689 гг. добивался патриарх. Конец спорам положило проведенное осенью 1689 г. следствие о заговоре Ф. Шакловитого, участником к-рого был признан Сильвестр, казненный 11 февр. 1691 г. (среди прочего его обвиняли в том, что он надеялся при посредстве Софии Алексеевны занять Патриарший престол, низложив И.). С целью авторитетного окончания богословской полемики патриарх обратился к др. иерархам. Иерусалимский патриарх Досифей II Нотара отправил в ответ сочинения архиеп. Симеона Фессалоникийского, «Православное исповедание» свт. Петра (Могилы) и др. произведения, прислал книги также и Молдавский митр. Досифей; их переводил чудовский инок Евфимий и свидетельствовал И. Созванный И. в янв. 1690 г. Собор осудил Сильвестра (Медведева) и запретил к распространению книги правосл. авторов (преимущественно украинских), содержащие «латинские ереси». Были запрещены сочинения Симеона Полоцкого, Петра (Могилы), Иннокентия (Гизеля) , Иоанникия (Галятовского) , Лазаря (Барановича) , Сильвестра (Косова) и др. Цензуре подвергся 1-й т. «Книги житий святых» свт. Димитрия (Савича (Туптало)) ; патриарх потребовал изъятия и переделки листов, на к-рых, по его мнению, содержались суждения, не согласные с учением правосл. Церкви. По распоряжению И. были составлены произведения, в к-рых правосл. позиция в отношении вопроса о времени преложения Св. Даров нашла наиболее полное выражение,- «Остен» (автор Евфимий Чудовский) и «Щит веры» (автор архиеп. Афанасий (Любимов), название произведению дал И.). Сб. «Остен» долгое время приписывался И. В действительности патриарху принадлежат вошедшие в сборник послание Киевскому митр. Гедеону (Святополку-Четвертинскому) и Черниговскому архиеп. Лазарю (Барановичу) и поучение, произнесенное на Соборе 1690 г.
И. был резким противником иностранного влияния на русское общество. Несомненно, по благословению патриарха в чин поставления Ионы (Тугаринова?) во епископа Вятского и Великопермского (23 авг. 1674) было внесено обязательство не вступать в общение «с латины, и с люторы, и с калвины, и со иными еретикы» (цит. по: Седов. 2006. С. 137). В 1681 г. И. поручил Сильвестру (Медведеву) выступить с публичным обличением взглядов приехавшего в Москву кальвиниста-проповедника Я. Белобоцкого. Ок. 1682 г. окружной грамотой патриарх запретил покупать и продавать иконы, написанные на бумажных листках, особенно «немецкия, еретическия» (ААЭ. 1836. Т. 4. № 200. С. 254-256). При активном участии И. была начата кампания против решения правительства Софии Алексеевны предоставить протестантам и католикам право строить каменные храмы. Несомненно, по заказу патриарха Игнатий (Римский-Корсаков) , архим. Новоспасского московского в честь Преображения Господня монастыря, написал «Слово на латин и лютеров» с критикой «первосоветника» (кн. В. В. Голицына), к-рый «купли ради временныя и подарков» пошел навстречу «иноверцам» (в сочинении «первосоветник» сравнивается с царем Соломоном, к-рый устраивал «капища» иноплеменным женам, автор угрожал кн. Голицыну судьбой, постигшей посадника Добрыню, который, польстившись на дары, разрешил построить лат. храм в Новгороде). Известен эпизод, когда на поддержанную царем Феодором Алексеевичем просьбу польских послов духовного звания присутствовать на патриаршей службе И. ответил резким отказом: «А еретикам во святилище быти... невходно» (цит. по: Житие и завещание. 1879. С. 38). Патриарх настоял на том, чтобы за торжественным обедом у царя 28 февр. 1690 г. по случаю рождения царевича Алексея Петровича не присутствовали иноземцы. В 1689 г. при участии И. были осуждены протестант. проповедники К. Кульман и К. Нордеман. В 1690 г. из Москвы по решению И. были высланы иезуиты . Патриарх был твердым противником распространявшегося при дворе поляками и украинцами и любимого царем Феодором партесного пения . В духовном завещании И. призывал рус. людей противостоять иностранному влиянию, напоминая, что он всегда с ним боролся, в частности протестовал против назначения в рус. полки командирами «еретиков-иноверцев». В завещании И. призывает русских правителей «еже бы иноверцам-еретикам костелов римских, кирак немецких и татаром мечетей в своем царствие и обладание всеконечно не давати строити нигде и новых латинских иностранных обычаев и в платии премен по-иноземскии не вводити» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 44-45).
Для утверждения в России просвещения, ориентированного на греч. традицию, при активной поддержке И. в 1681 г. на Печатном дворе была устроена школа «греческого чтения, языка и письма» (Типографская школа), во главе к-рой был поставлен Тимофей, посланник Иерусалимского патриарха Досифея. В школе было 2 отд-ния: греческое и славянское, в 1686 г. в ней учились 233 юноши. В дни больших праздников патриарх принимал у себя педагогов и учеников, декламировавших произведения на греч. и церковнослав. языках, после чего школяры и их наставники получали от первосвятителя подарки. И. выделял школе книги из патриаршей б-ки. В 1685 г. в московском в честь Богоявления мон-ре открылась Славяно-греко-латинская академия во главе с братьями Лихудами. Вскоре в монастыре при поддержке патриарха было построено для академии новое здание. В 1687 г. академия переехала в Заиконоспасский в честь Нерукотворного образа Спасителя московский мон-рь , где в 1-й пол. 80-х гг. XVII в. безуспешно пытался устроить латино-польск. уч-ще Сильвестр (Медведев). В следующем году по распоряжению патриарха в академию были переведены ученики упраздненной Типографской школы.
В XVIII-XIX вв. существовали живописные списки портретов И. в ряду изображений других патриархов, напр. в ц. ап. Андрея Первозванного в Чудовом мон-ре Московского Кремля (см.: Опись икон, серебряных предметов, тканей и книг Чудова мон-ря 1924 г. // ГММК ОРПГФ. Ф. 20. Оп. 1924 г. Д. 41). Др. образец («в полном архиерейском облачении, на груди две панагии и крест») находился в собрании Спасо-Иаковлевского мон-ря в Ростове (XVIII в. (?), до 1966 хранился в ГМЗРК; см.: Колбасова Т. В. Портретная галерея Ростовского Спасо-Яковлевского мон-ря // СРМ. 2002. Вып. 12. С. 236, 253. Кат. 25). Портрет овальной формы поступил из коллекции А. Н. Муравьёва в ЦАМ при КДА (1-я пол. XIX в., НКПИКЗ; см.: Каталог збережених пам"яток Киïвського ЦАМ, 1872-1922 рр. / НКПИКЗ. К., 2002. С. 40. № 68). В 70-х гг. XIX в. изображение И. входило в группу портретов, размещенных в конгрегационном зале КДА (Ровинский. Словарь гравированных портретов. Т. 4. Стб. 293).
В монументальной живописи поясной прямоличный образ И. в медальоне встречается в росписи алтарной части собора Сретения Владимирской иконы Божией Матери Сретенского мон-ря в Москве (1707; см.: Рус. ист. портрет. 2004. С. 29; Липатова С. Н. Фрески собора Сретенского мон-ря. М., 2009. С. 68). Как и др. патриархи, он написан с нимбом, в саккосе, омофоре и митре, с 2 панагиями и крестом, с жезлом в правой руке. У И. крупные черты лица, раздвоенная с острыми клиньями борода с проседью, длинные пряди волос лежат на плечах; надпись утрачена.
В соответствии с историческим событием И. (в богослужебном облачении, без индивидуализации образа) изображен в житийной иконографии свт. Митрофана Воронежского в клейме «Хиротония свт. Митрофана во епископа», в частности на иконе 1853 г. письма И. И. Иванова (Музей истории г. Обнинска), на раме сер. XIX в. (Богоявленский собор в Елохове в Москве), на раме 1855 г. из ц. Благовещения Богородицы в Ярославле (ЯХМ; см.: Кузнецова О. Б., Федорчук А. В. Иконы Ярославля 16-19 вв.: Кат. выст. / ЯХМ. М., 2002. С. 88-89. Кат. 43). И. является одним из главных персонажей на картине худож. В. Г. Перова «Никита Пустосвят. Спор о вере» (1880-1881, ГТГ): в левой части композиции седобородый старец в мантии и клобуке (куколе), с Евангелием в правой руке.
Известны поздние изображения венчания на царство Иоанна и Петра Алексеевичей (гравюра нач. 80-х гг. XIX в. по рис. К. Броже), а также эстампы с портретами И. На литографии «Всероссийские патриархи», выполненной по рисунку Сивкова в мастерской И. А. Голышева в с. Мстёра (1859, РГБ), И. представлен в богослужебном облачении, у него темные кудрявые волосы и прямая, слегка раздвоенная на конце борода с проседью.
Существуют совр. варианты портретов И. В серии работ В. В. Шилова с изображениями рус. патриархов (после 1996, Патриаршая резиденция в Чистом пер., в Москве) И. написан в академической манере, оплечно, в патриаршем куколе. К 10-летию интронизации Святейшего Патриарха Алексия II небольшим тиражом изготовлена серия медалей с изображениями 15 рус. патриархов (ЦАМ СПбДА и др.).
Лит.: Ровинский. Словарь гравированных портретов. Т. 2. Стб. 1005-1006; Т. 4. Стб. 293; Савёлов Л. М. О написании портрета патриарха Иоакима // Старые годы. СПб., 1912. Окт. С. 55-56; Овчинникова Е. С. Портрет в рус. искусстве XVII в.: Мат-лы и исслед. М., 1955. С. 28-32; Иванова Е. Ю. «Портрет патриарха Иоакима» работы Карпа Золотарева 1678 г. (из собр. ТГИАМЗ): Результаты реставрации и исслед., 1992-1997 гг. // Экспертиза и атрибуция произведений изобраз. искусства: IV науч. конф., 24-26 нояб. 1998, Москва: Мат-лы. М., 2000. С. 71-80; Первосвятители Московские. М., 2001. С. 70; Рус. ист. портрет: Эпоха парсуны: Кат. выст. / ГИМ. М., 2004; Грибов Ю. А. Лицевой Титулярник кон. XVII в. из собр. ГИМ // Рус. ист. портрет: Эпоха парсуны: Мат-лы конф. М., 2006. С. 113-141. (Тр. ГИМ; 155).
Я. Э. Зеленина, М. Е. Даен
Патриарх Иоасаф II (1687-1672 гг.)
Утомленные тяжкой борьбой с патр. Никоном, царь и епископы на место Никона, низложенного собором 1667 г., немедля избрали и определили к поставлению лицо, не возбуждавшее никаких споров в силу своей глубокой старости и незаметности. То был архимандрит Троице-Сергиева монастыря Иоасаф ІІ. Он не грозил вторжением в дела государственные. Он просто участвовал в заведенном порядке дел. Шел большой собор 1667 г. Деловые заседания собора после осуждения патр. Никона длились еще с января до глубокого лета. Почетное председательство принадлежало то восточным патриархам, то своему - Иоасафу II. Постановления собора 1667 г. были подобно Стоглавому собору ревизией всех сторон жизни церкви. Чрезвычайный в глазах русских, благодаря участию других патриархов, формальный авторитет этого собора способствовал окончательному и уверенному решению принятых при Никоне тревожных обрядовых вопросов. Все они решены были в полном принципиальном согласии с тем, как начал их решать и сам Никон. Не только новые обряды, так сказать, "никоновские", были введены, как обязательные, но подорвано и формальное обоснование старообрядческой оппозиции. В резкой форме, с окраской греческого непонимания русской обрядовой психологии, осужден весь Стоглавый Собор, отцы которого якобы писали свои постановления "простотою и невежеством", хотя историко-литургическое невежество самих восточных ничем не превосходило научного невежества русских архиереев вместе с старообрядцами. Не только отменены традиционные русские обряды, как сугубая аллилуйя, двуперстие, 15 земных поклонов на молитве Ефрема Сирина и проч., но отменен и самый авторитет всего Стоглавого Собора. Издано от лица Собора 1667 г. много правил для упорядочения жизни монастырей, духовенства и мирян. Естественно дано множество новых правил, касающихся порядка богослужения. Высказаны и принципиальные пожелания реформ: а) участить практику больших соборов епископских и б) по примеру церкви греческой увеличить вообще число епископских кафедр в российской церкви, задача не нашедшая ни сочувствия, ни отклика у русского епископата.
Патр. Иоасаф II старался исполнить на деле соборные постановления, шедшие вразрез и с текстом привычных московских старопечатных книг и со всеми обрядовыми привычками и инерцией культовой жизни вплоть до привычной техники даже московских просвирен (не говоря уже о широкой дали русской провинции) - печатать просфоры прежним восьмиконечным крестом.
За избавление от кошмара власти патр. Никона царь Алексей Михайлович по-своему не дешево расплатился с покорным русским епископатом. В благодарность за достигнутый мир в церкви и государстве он почти полностью отменил силу действия Монастырского Приказа 1649 г., вернул русским епископам почти во всей широте и неприкосновенности их судебные привилегии. Ликвидация самого Монастырского Приказа затянулась, однако, до 1677 г.
Патриарх Питирим (1672-1673 гг.)
Питирим взят с Новгородской митрополии. При Никоне он был Крутицким и заместителем патриаршего места с момента ухода Никона. Как известно, Никон, затосковавший о своем возврате, придирался ко всем действиям Питирима, в частности, к тому, что Питирим по царскому и общему желанию, как первенствующий иерарх, совершил в вербное воскресенье обряд шествия на осляти. Все это были непоследовательные претензии Никона, малодушно страдавшего от своего капризного ухода с патриаршего трона. Такими придирками Никон только создавал себе одного из ненавидящих его врагов к моменту суда. Питирим, повышенный по осуждении Никона переводом на Новгородскую митрополию, за это же свое "антиниконианство" взят был в 1673 г., по смерти Иоасафа II, и на патриаршее место. После его 10-ти месячного ничем особым непримечательного патриаршества, Питирим скончался. На его место поставлен был, опять по признаку надежного противника томившегося в ссылке Никона, в своем время почтенный и выдвинутый Никоном же Иоаким.
Патриарх Иоаким (1674-1690 гг.)
Иоаким начинал свою биографию, как типичный представитель многочисленного класса московских служилых дворян. Род его носил фамилию Савеловых. Службу он отбывал в приграничной с Польшей полосе Чернигов - Курск. Никакой богословской школы и даже любительской церковной начитанности не имел. По недружественной характеристике вождя раскола, диакона Феодора, Иоаким в молодости был далек от церковности и был будто бы даже неграмотен. Смолоду долго жил в деревне, занимался охотой и редко бывал в церкви. Но к 35-ти годам, уже на службе, овдовел и решил изменить свою карьеру. Вступив на церковную дорогу, Иоаким там же на юге принял пострижение в Киеве, в Межигорском монастыре. При патр. Никоне он захотел устроиться в родной ему московской области. В 1657 г. патр. Никон взял его в свой Иверский монастырь. С момента ухода Никона из Москвы, практичный Иоаким сразу занял позицию в стане противников Никона. Из Иверского монастыря он в 1663 г. переведен был в Москву, в Чудов монастырь, уже в звании архимандрита. В 1672 г. Иоаким поставлен Новгородским митрополитом на смену Питириму, ставшему на один год (1672-1673 гг.) патриархом. В виду болезни Питирима, Иоаким был вызван из Новгорода и привлечен к делам патриаршего управления, а по кончине Питирима признан был подходящим для занятия патриаршего места.
Не имея школьной подготовки к писанию, Иоаким в Москве приближаясь к аппарату управления, оперся в деловой технике на взятого в патриаршую канцелярию киевлянина, монаха Евфимия. Это был среди недавно приехавших киевлян наиболее строгий ортодоксал, не отрицавший латинской заразы у своих земляков. Из бояр того времени Иоаким был на стороне угодного царю энтузиаста создания школы, Федора Михайловича Ртищева, хотя последний и чужд был суеверного страха москвичей перед латинской заразой через школу.
Как консерватор и позитивист, Иоаким направил свою энергию на выполнение той архиерейской программы, которая была утверждена Большим Собором 1667 г. Она шла в разрез со стремлениями боярского и служилого класса, а потому для осуществления ее нужны были настойчивые усилия. к этому Иоаким был способен. Он начал проводить эту, в сущности никоновскую программу, уже с момента, когда он очутился на Новгородской кафедре. Уже в Новгороде Иоаким издал указ, чтобы церковную дань с духовенства собирали сами поповские старосты, а не светские епархиальные чиновники. Сделавшись патриархом, Иоаким принял систематические меры к действительному выполнению постановлений Великого Собора о том, чтобы ненавистный Никону, да и всему епископату, Монастырский Приказ был упразднен. Для всех задуманных реформ в духе сохранения прежних привилегий в управлении, суде и финансах, Иоаким немедленно, в 1675 г. собрал собор, на котором постановил, чтобы Монастырский Приказ не на словах и обещаниях, а на деле был закрыт. А чтобы администрация, суд и финансы - все перешли в руки духовенства. И чтобы все светские чиновники, хотя бы и принадлежащие к составу слуг архиерейских домов, и помещенные на землях церковных, не были все-таки, в порядке служебных и административных полномочий самостоятельными начальниками, а всегда были бы только подчиненными исполнителями указаний и распоряжений хозяйственных властей, состоящих в священно-монашествующих чинах. Светским чиновникам отведена вспомогательная и исполнительная служба по ревизии и описи имущества церквей и монастырей, по производству судебных расследований и по полицейским функциям.
С самого вступления на патриаршество Иоаким, как любитель порядка и законности, сейчас же в 1675 г. собрал собор и на нем поставил вопрос о все еще невыполненном решении Собора 1667 года об упразднении Монастырского Приказа и ускорении реализации полной неподсудности духовенства светским властям. По инерции все еще тянулся ликвидационный период для Монастырского Приказа. Патр. Иоаким добился постановления собора об окончательном закрытии его, что и произошло в 1677 г. Если оглянуться назад, то патр. Иоаким явно выполнял программу Никона: боролся с засильем царской администрации. Так оно и было. Архиереи свергли Никона, но стояли за его программу, добивались того же, чего добивался и свергнутый Никон, но теперь в уверенности, что царская власть уже не будет этой борьбой принципиально обеспокоена. Все патриархи, кончая последним Адрианом, отстаивали принципиально исторически устарелый, "удельный" принцип неприкосновенности недвижимых церковных владений. По-прежнему хлопотали о возможных способах, прямых и обходных, их дальнейшего расширения. И в особенности, конечно, старались о максимальном очищении всего экономического ведомства церкви от какого бы то ни было участия в нем царских чиновников. Такое же устранение государственных чинов преследовалось и в аппарате управления приходским духовенством. Та же принципиальная независимость от светского элемента преследовалась и в процедуре суда, не только по делам духовного характера, но по возможности и по всем делам гражданского и уголовного характера, как над духовенством, так и над всеми людьми земельных владений церковных. Патриарх Иоаким на соборе 1675 г. провел ряд мер к подрыву роли и значения светских чиновников в епархиальном управлении. Впредь предписано ведать дела духовные и дела, касающиеся духовных лиц, судьям, состоящим только в духовном же или в монашеском чине, но никоим образом не чиновникам-мирянам, хотя бы и принадлежащим к ведомству архиерейскому. Всем бывшим чиновникам-мирянам предоставлена только роль канцеляристов и исполнителей духовных решений и приговоров.
Вопрос о росте церковного землевладения, несмотря на сопротивление ему программы государственников, не мог быть решаем огульно отрицательно. Это было бы противоестественной борьбой с ростом всей национальной жизни. Происходило расселение народа по новым землям, естественное размножение населения и вместе со всем этим размножение и приходских церквей и отчасти монастырей. Существовал и закон еще с момента ликвидации смуты при царе Михаиле Федоровиче о наделении новых церквей минимально обеспечивающими их земельными участками. Такие наделы, регистрируемые в общих писцовых книгах, и назывались "писцовыми землями". Эти церковные наделы саботировались светскими властями, а по боярскому приговору 1676 г. и вовсе прекратились. Патр. Иоаким поднял против этого беззакония резкую борьбу и добился его отмены. На 1680-й г. намечено было новое межевание земель. И вот патр. Иоаким тут провел уже закон, чтобы безземельных церквей впредь не было, а чтобы писцовые земли были отмежеваны для всех церквей.
Но царское правительство было неуступчиво в вопросе о налоговом бремени на все церковно-монастырские земли по принципам Уложения 1649 г. Повышенные сборы с церковных имений, по сравнению со сборами с других служилых классов, оставлены в полной силе. Грядущий петровский нажим все усиливался с самого начала действия Уложения. Уже теперь правительство рассылало по монастырям и архиерейским домам для прокорма своих инвалидов, т. е. раненых и просто старых служилых людей. Само правительство, уже приступившее к созданию филантропических учреждений, предложило в 1678 г. расширить патриаршие богадельни в Москве, чтобы содержать в них не менее 412 человек. Собор 1683 г. по предложению, внесенному царским правительством, постановил сделать разбор нищего и больного люда по городам и разместить его по церковным богадельням и больницам.
Страница сгенерирована за 0.08 секунд! Дата рождения: 6 января 1621 г. Страна: Россия Биография:
Иван Петрович Савелов Большой родился 6 января 1621 г.; был старшим сыном можайского помещика, царского кречетника Петра Ивановича Савелова, принадлежавшего к можайской ветви рода Савеловых — потомственных мастеров соколиной охоты, служивших государевыми сокольниками. В семье Савеловых был еще один ребенок по имени Иван, в документах он упоминается как Иван Савелов Меньшой.
Вероятно в середине 30-х гг. И.П. Савелов занялся фамильной профессией или стал одним из дворцовых служителей. В конце 30-х гг. взял в жены Евфимию, в браке с которой имел четырех детей. В 1649 или в 1650 г. поступил на рейтарскую службу. Осенью 1653 г. в числе особо отличившихся рейтаров получил чин поручика, с этого момента его служба связана с полками «нового строя» и Иноземским приказом, в ведении которого находились офицерские кадры тех полков.
После смерти жены и детей (вероятно, во время эпидемии чумы, охватившей летом-осенью 1654 г. центральные уезды России) оставил военную службу и принял монашеский постриг в Киевском Межигорском в честь Преображения Господня мужском монастыре. В сентябре 1657 г. указом Патриарха Никона переведен в Новгородский Иверский монастырь, около 1663 г. — в , где руководил сооружением Воскресенского собора. Вскоре переведен в Москву, где подвизался в , затем в .
19 августа 1664 г. в московском рукоположен (впоследствии Патриархом Московским) в сан пресвитера (ранее митрополит Питирим поставил его «в священосцы, четцы, иподияконы и диаконы»). В конце августа 1664 г. поставлен архимандритом Московского Чудова монастыря, вошел в ближайшее окружение царя Алексея Михайловича и стал одним из главных исполнителей планов царя в устройстве церковных дел: в разрешении «дела Никона» и в борьбе с набиравшим силу старообрядчеством. Играл важную роль на Большом Московском Соборе 1666-1667 гг., осуществляя постоянные контакты между царем и отцами Собора и информируя царя о ходе работы заседаний. 21 января 1671 г. (единственный из настоятелей монастырей) был на обручении Алексея Михайловича с Н.К. Нарышкиной, 29 июня 1672 г. крестил в Чудовом монастыре новорожденного царевича Петра I Алексеевича.
22 декабря 1672 г. хиротонисан во митрополита Новгородского и Великолуцкого. Вскоре ввиду болезни Патриарха Питирима митрополит Иоаким был вызван в Москву и привлечен к делам Патриаршего управления, 26 июля 1674 г. был возведен на Первосвятительскую кафедру.
Время управления Патриарха Иоакима Русской Церковью характеризуется активной деятельностью Первосвятителя по укреплению центральной власти в России, как духовной, так и светской, в условиях углублявшегося церковного раскола и борьбы придворных группировок при молодых и слабых правителях.
Патриарх был одним из наиболее влиятельных государственных деятелей того времени. После кончины Алексея Михайловича (29 января 1676 г.) он благословил на царство Феодора Алексеевича; исследователи считают, что Предстоятель сразу же позиционировал себя одним из центров высшей власти в государстве наряду с царем. Он сыграл важную роль в разрешении политических кризисов 1682 и 1689 гг. 27 апреля 1682 г., в день смерти бездетного Феодора Алексеевича, Патриарх возглавил избирательный cобор, на котором царем избрали Петра. Во время стрелецкого восстания в мае 1682 г. Патриарх Иоаким встал на защиту царевичей и вдовствующей царицы, 25 июня венчал на царство Иоанна и Петра Алексеевичей. Во время противостояния Софии и Петра летом-осенью 1689 г. находился в вместе с юным царем.
В сфере церковного управления прилагал активные усилия к консолидации русского епископата и укреплению своей власти в условиях углублявшегося церковного раскола и нараставшей социальной напряженности в стране, последовательно боролся с враждебными Православной Церкви явлениями. При Патриархе Иоакиме регулярно собирались Архиерейские Соборы, основными задачами которых были проведение в жизнь решений Собора 1666-1667 гг., в первую очередь борьба с расколом, укрепление авторитета духовенства (преимущественно епископата) и меры по обособлению духовенства в особое сословие; Предстоятель добивался, чтобы духовные дела подлежали ведению только духовных лиц.
Усилия Святейшего Владыки были направлены на борьбу против иностранного влияния на русское общество, которое шло в то время в основном через Польшу. Патриарх Иоаким сумел добиться принятия указа о строгом таможенном «допросе» иностранцев. По его настоянию были высланы из Москвы иезуиты, успевшие уже основать в столице свою школу. Незадолго до кончины он составил духовное завещание с наказом не вводить в России иноземных обычаев.
Для утверждения в России просвещения, ориентированного на греческую традицию, при активной поддержке Святейшего Владыки в 1681 г. на Печатном дворе была устроена школа «греческого чтения, языка и письма» (Типографская школа). По благословению Патриарха Иоакима в 1685 г. братья Иоанникий и Софроний Лихуды основали в Москве духовное училище при . Это училище положило начало Славяно-греко-латинской академии, которая в 1814 г. была преобразована в .
При Патриархе Иоакиме состоялся переход Западнорусской митрополии под власть Московского Патриарха. 24 октября 1685 г. новоизбранный митрополит Киевский Гедеон (Святополк-Четвертинский) прибыл в Москву и принес присягу Патриарху Московскому, в 1687 г. переход Киевской митрополии в юрисдикцию Русской Церкви был признан Константинопольским Патриархом.
Первосвятитель отличался ревностью к строгому исполнению церковных канонов. Он пересмотрел чины Литургии святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, устранил некоторые несоответствия в богослужебной практике, исправил и издал Типикон, который употребляется в настоящее время в Русской Православной Церкви почти в неизменном виде.
| Словник : Ибак - Ключарев . Источник: т. 8 (1897): Ибак - Ключарев, с. 174-177 (скан · индекс ) Другие источники : ЭСБЕ |
Иоаким (Иван Савелов ), патриарх московский и всея Руси, преемник Питирима и предшественник Адриана. Род. в 1620 г., умер 17 марта 1690 г., происходил из рода московских дворян Савеловых. В 1655 г., потеряв жену и детей, постригся в киевском Межигорском монастыре. В 1657 г. патриарх Никон взял его к себе, назначив строителем в Иверский новгородский монастырь. Только в это время Иоаким начал учиться грамоте и сколько-нибудь широкого, даже по тому времени, образования Иоаким так и не приобрел, почему враги постоянно укоряли его в невежестве и необразованности. Вскоре после назначения в Новгород Иоаким, по ходатайству боярина Фед. Ртищева, переведен был в Москву и назначен сначала строителем Андреевского монастыря, а затем келарем Новоспасского. В 1664 г. он был сделан архимандритом Чудовского монастыря и в этом положении приобрел дружбу придворных бояр и расположение самого царя Алексея Михайловича. В 1673 г. он был назначен митрополитом новгородским на место новопоставленного патриарха Питирима и здесь начинается его самостоятельная деятельность. Первые распоряжения его касались внешней обрядности, на которую он вообще обращал большое внимание: он указал игумнам и протопопам, спорившим о местах, «кому под кем стоять и заседать»; затем он установил, чтобы церковная дань собиралась не чиновниками митрополичьего двора, а поповскими выборными старостами, которые в то же время должны были доставлять митрополиту сведения о материальном положении причтов и приходов; распоряжение это он впоследствии, будучи уже патриархом, распространил на все русские епархии. В 1673 г. он посылал из Новгорода, для увещания взбунтовавшихся монахов Соловецкого монастыря, некоего архимандрита Макария, но его миссия, как известно, не имела успеха. В 1674 г., после годового междупатриаршества, Иоаким был избран в патриархи московские. Он занимал патриарший престол 16 лет и за это время принимал большое и вполне определенное участие в событиях религиозной и политической жизни Московского государства. Главные его усилия были направлены на борьбу против новых веяний, проникавших в то время в русское общество, против стремления сблизиться с иноземцами и перенять от них то, чего недоставало самим русским людям. Иностранное влияние в описываемую эпоху шло главным образом через Польшу и представителями польско-латинской культуры в Москве были выходцы из южной России, которые явились здесь в особенно большом числе после присоединения в 1654 г. Малороссии к Московскому государству. Эти люди, принужденные у себя бороться против католицизма помощью его же собственного оружия, латинских книг, хотя и оставались в сущности вполне православными, тем не менее усвоили себе внешние приемы латинской схоластики и, кроме того, сами того не замечая, допустили и у себя, под влиянием католицизма, некоторые, хотя и маловажные, отступления от учения и обрядов православной церкви. Понятно, что в глазах противников иноземцев и всякой новизны люди эти являлись папежниками и еретиками, колебавшими древнее православие. И вот в Москве образовались две религиозно-политические партии. Во главе латинствующих, которые в то же время были по большей части и приверженцами нового направления, был настоятель Заиконоспасского монастыря ученый монах Сильвестр Медведев, ученик Симеона Полоцкого, главного представителя польско-латинской культуры в Москве, пользовавшийся сочувствием и поддержкой царевны Софьи и ее двора, друг кн. В. В. Голицыца и в особенности Шакловитого; официальным главой другой партии, ревнителей православия и старины, был патриарх Иоаким. Обе партии резко обозначились и столкнулись во время известного спора о времени пресуществления Св. Даров. Для борьбы с польско-латинским направлением Иоаким выписал в 1685 г. от восточных патриархов двух ученых греков, монахов братьев Лихудов, поставил их во главе «греческого» училища, основанного в Москве в 1679 г. и поручил им опровергать сочинения латинствующих. Другим помощником Иоакима в полемике против латинствующих был известный справщик, монах Евфимий. Борьба эта шла одновременно и параллельно с борьбою партии царевны Софьи с партиею Петра; с падением Софьи пострадали и все близкие к ней люди, в том числе и Медведев; его обвинили в злоумышлении на жизнь патриарха и отдали на суд Иоакиму. Созван был собор, на котором непосредственно и действовал сам Иоаким; на соборе этом читали покаяние Медведева и «Слово поучительное» патриарха; Медведев, приговоренный собором к тесному заключению, был предан гражданской власти, подвергнут пытке и казнен. Враждебно относился патриарх Иоаким и к иностранцам. Во время крымских походов он «молил и доносил начальствующим, еже бы еретикам иноверцам над христианы в полках начальниками не быти», бил челом, «да не попустят цари православным христианом с еретиками и иноверцами... общение в содружество творити» и да повелевают указом не строить «сборищ еретических», а строенные уже - разорить; по его настоянию были высланы из Москвы иезуиты, пробравшиеся было сюда и успевшие даже основать свою школу. Иоаким шел и еще дальше: он не хотел обедать за одним столом с иноверцами, запрещал обращаться к немецким докторам; польских послов, пожелавших присутствовать на патриаршей службе, не допустил, несмотря на просьбу царей; громил «эллинский, блуднический, гнусный обычай» брить бороду и постригать волосы.
В бытность Иоакима патриархом совершилось присоединение киевской епархии к московскому патриаршескому престолу; до этого же времени киевский митрополит и вся церковь малорусская стояли в зависимости от патриарха константинопольского. После присоединения Малой России к Москве московское правительство естественно стало стремиться подчинить себе и малорусское духовенство, несмотря на вполне понятное несочувствие этому восточных патриархов. В 1685 г. на киевском соборе Гедеон, князь Четвертинский был избран в митрополиты киевские; для поставления он явился в Москву; посвящая его, патриарх Иоаким подтвердил права и привилегии малорусского духовенства, обеспечивавшие ему некоторую автономность. Но уже немедленно вслед за этим патриарх Иоаким стал постепенно урезывать и отнимать эти привилегии с целью сравнять мало-помалу киевскую митрополию с прочими русскими епархиями. Он действовал последовательно и настойчиво, Он зорко следил за малорусской церковью, обличал в ней латинствующие отступления от правил и обрядов православия и ревниво охранял свои права верховного пастыря. Зная, что столь подозрительные ему взгляды Медведева в сущности - взгляды всего южно-русского духовенства, он обращался с запросами к малорусским иерархам, спрашивал их мнения относительно времени пресуществления Св. Даров, требовал сведений и мнений о Флорентинском соборе, предлагал и другие тому подобные вопросы. Малоруссы медлили и давали уклончивые ответы, но патриарх настаивал и грозил, и добился того, что малороссийские иерархи изъявили в 1689 г. полное свое согласие с учением православной церкви. - По отношению к расколу Иоаким проявлял большую суровость. Раскольнический писатель, дьякон Феодор, жалуется, что, будучи еще архимандритом Чудовского монастыря, Иоаким «паче всех архиереев похвалялся на нашу кровь». В бытность Иоакима патриархом раскольников преследовали, пытали, сжигали в срубах. Не следует, однако, забывать, что и раскольники проявляли крайнее ожесточение против официального духовенства и в частности против Иоакима, да и вообще время было смутное, шаткое, требовались энергические меры; известно, как на собеседовании, или лучше сказать - на споре в Грановитой палате патриарха Иоакима и официального духовенства с раскольниками, Никитой Пустосвятом и др., 5 июля 1682 г., раскольники чуть не подвергли побоям архиепископа Афанасия, и неудивительно, что после этого Никите отрубили голову, а прочих вожаков раскола, монаха Сергия, Никиту Борисова и др., сослали в дальнюю ссылку. - Не менее настойчиво чем раскольников преследовал Иоаким и низложенного на соборе 1666 г. патриарха Никона. В 1676 г. он перевел его на жительство в Кирилов Белозерский монастырь, где Никон содержался под крепким началом. Позже, несмотря на многократное ходатайство царя Феодора Алексеевича, Иоаким упорно не соглашался перевести Никона в его любимый Воскресенский монастырь и уступил уже в то время, когда Никон был при смерти. Иоаким не согласился хоронить Никона как патриарха и не присутствовал на его погребении, не принял драгоценной митры покойного, которую прислал ему царь Феодор. Впрочем раздражение Иоакима в этом случае довольно понятно; его положение относительно Никона было не ловко, многие не признавали низложения Никона, Иоакима считали незаконным патриархом, да и сам Никон не упускал случая поносить Иоакима и досаждать ему. - В политической жизни своего времени патриарх Иоаким принимал довольно видное участие, в особенности после смерти царя Алексея Михайловича. Он способствовал уничтожению местничества при царе Феодоре и энергично воспротивился проектированному около этого же времени разделению России на наместничества с учреждением наследственных наместников из знатных боярских фамилий, «всеконечно возбранив» это делать. Есть известие, что он не хотел венчать на царство Иоанна Алексеевича, когда после того, как царем был уже объявлен Петр, стрелецкий бунт заставил признать двух царей, говоря, что «многоначалие есть зло». Насколько мог, он противодействовал замыслам царевны Софьи, в особенности относительно намерения ее венчаться на царство; однажды, но неизвестно когда именно, он даже отлучил Софью от церкви за заступничество «о некоих противящихся царству»; кн. В. В. Голицына он ненавидел и постоянно боролся против его влияния; когда возгорелась решительная борьба между правительницей Софьей и Петром, патриарх, не колеблясь, стал на сторону Петра и явился из Москвы в Троицкую лавру. - Во внутреннем управлении своей паствой Иоаким проявлял большую строгость, даже суровость; из общих мер за время его патриаршества наиболее важны следующие: было установлено, чтобы по всем епархиям все духовные дела подлежали ведению духовных лиц, светских же чиновников решено было посылать только на «непокорников и непослушников»; в 1681 г. все церкви, не имевшие еще земельного надела, получили его, а тем из них, которые почему-либо утратили надел, он был возвращен. Вообще Иоаким стремился поставить духовенство в юридическую и материальную независимость от светской власти, выделить его среди других сословий и доставить ему по возможности самостоятельность во внутреннем его управлении. После смерти Иоакима были приложены усилия канонизовать его; с этой целью настоятель Новоспасского монастыря архимандрит Игнатий (Римский-Корсаков), близкий человек к покойному патриарху, написал его «Житие», очень риторическое, изукрашенное, в котором повествовалось о множестве чудес, будто бы сотворенных им при жизни и после смерти совершившихся у его тела, но попытка эта была вскоре оставлена. Памятниками деятельности Иоакима остались многочисленные его грамоты, а также отдельные сочинения: «Увет духовный», направленный против раскола, «Слово поучительное», уже упомянутое выше, вошедшее в состав сборника «Остен», составленного по приказанию Иоакима и направленного против латинствующих. Сочинения эти, а равно и грамоты Иоакима, по многим данным принадлежат перу монаха Евфимия, который состоял при Иоакиме в роли справщика и секретаря. Во всяком случае сам Иоаким не мог всего этого писать по малообразованности своей; он указывал только общее направление, а писали близкие к нему люди; по указаниям Иоакима написан и «Щит Веры», архиепископом холмогорским Афанасием окончательно редактированный уже при патриархе Адриане в 1693 г., кажется, тем же Евфимием. В деятельности своей патриарх Иоаким не является личностью светлой и симпатичной; даже среди тогдашних людей он выделяется своею нетерпимостью, и суровым, подчас жестоким, фанатизмом; но во всяком случае он является личностью цельною и характерною, с непоколебимой силою воли, с железною энергиею и настойчивостью.
Смирнов, «Иоаким, патриарх Московский»; Шляпкин, «Св. Дмитрий Ростовский и его время»; «Житие» и «Завещание патриарха Иоакима» изданы отдельно Императорским Обществом любителей древней письменности, № 47, а дополнения к ним - «Памятники» Общества за 1880 г., вып. II; Соловьев, т. т. XIII, XIV; Крекшин, «Записки», в издании Сахарова «Записки русских людей»; «Материалы для истории раскола», IV; «Приб. к творениям св. отцов», т. 32, статья И. Мансветова, «Как у нас правились книги», и др.
Loading...